Рататоск

В скандинавской мифологии звучным словом «Рататоск» называлась белка, которая обитала на стволе древа Иггдрасиль. С древнескандинавского «ratatǫskr» можно перевести как «грызозуб», по сути это слово является кеннингом белки. Рататоск в эддических текстах упоминается всего один раз – в песне «Речи Гримнира» из Старшей Эдды. Тем не менее, это достаточно глубокий, хотя и не однозначный образ, имеющий фундаментальное значение в контексте космогонической мифологии германо-скандинавских народов. 
Белка Рататоск упоминается в связи с тем, что дракон Нидхегг, обитающий у корней Мирового Древа, постоянно спорит с великим орлом, что живет на самой вершине Иггдрасиля. Однако расстояние между Нидхеггом и орлом (по одной из версий этим орлом является йотун Хресвельг) слишком велико, чтобы они могли общаться напрямую. Роль «связиста» выполняет Рататоск, она неустанно мечется вдоль ствола, передавая слова Нидхегга и орла. 
Известный британский антрополог и фольклорист Хельга Девидсон обращает внимание на то, что белка Рататоск, исходя и этимологии ее имени, вероятно, грызет Мировое Древо, воплощая таким образом идею изменения и перерождения окружающего мира. 
Вместе с тем Рататоск – это явный образ посредника между сугубо эзотерическими понятиями «верха» и «низа». Некоторые исследователи (например, Д. Линдоу) видят в этом аллюзию на самого человека, который, прибывая в Мидгарде, «срединном мире», фактически находится между «высшим» миром, Асгардом, и «низшим» миром, Хельхеймом. Экзистенциальная идея двойственности действительно сближает образ белки Рататоск с метафорическим пониманием жизненного пути человека, который постоянно мечется между двумя дуалистическими принципами («добро» и «зло», эгоизм и альтруизм, совесть и жажда наживы). 
То есть Рататоск, этот, казалось бы, абсолютно незначительный мифологический персонаж, в определенном ракурсе имеет явный налет трагичности, наглядно демонстрируя нам, как древние скандинавы понимали человеческую судьбу. И, в сущности, их понимание едва ли отличается от нашего. С другой стороны, белка Рататоск служит не только посредником, но и зримым, овеществленным объединением двух концепций («верх» и «низ»), противостоящих и одновременно образующих единую систему (Иггдрасиль). 
И сразу же вспоминается диалектический закон единства и борьбы противоположностей Георга Гегеля, в контексте которого образ Рататоск обретает иной ракурс. Тем не менее, справедливо отметить, что все подобные аналогии являются всего лишь гипотезами. Логичными и даже очевидными, но – гипотезами. Тем более, что большинство фольклористов настроены довольно скептически и в образе белки Рататоск видят малозначительную мифологическую черту, призванную привнести в космогонический миф об устройстве мироздания объем и рельефность.

Источник: [Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку]